Что такое де-факто и де-юре

Что может значить «де-факто» и «де-юре»?

В последнее время все чаще появляются устойчивые выражения, заимствованные из других языков. Сегодня пойдет речь о двух словесных конструкциях — де-юре и де-факто. Что это за слова такие? Многие их и не слышали до настоящего момента никогда. А кто-то предполагает их значение, но обратился к этой статье, чтобы уточнить. Ну что, пополним копилку знаний?

Что такое «де-юре»

Сначала надо разобраться, что означает термин «де-юре». Означает он «согласно праву». То есть, как написано на бумаге. Это не такая популярная словесная конструкция, как де-факто, и она применяется обычно профессиональными юристами или политологами. То есть людьми, которые связаны как раз с законами. Если они установлены в соответствующих документах, то такое исполнение называется «де-юре».

Что такое «де-факто»

Это противоположный термин, который означает, что какое-то действие выполняется, несмотря на закон. Например, про Россию говорят, что это де-юре правовое государство, но де-факто — нет, поскольку суды коррумпированные, исполнительная власть не меняется уже столько лет и т.д. Не будем сейчас говорить, насколько правильны эти утверждения, тут они приводятся в качестве примера.

То есть де-юре, по закону государство правовое, здесь главным является закон. Но на деле каждый гражданин может убедиться, что это не так. То есть, де-факто, страна находится в промежуточном состоянии между демократией и тоталитаризмом.

Связь между «де-факто» и «де-юре»

Бывает так, что из «де-факто» действие превращается в «де-юре», то есть юридически закрепляется. Случается и частичное превращение.

• Если увеличивается срок президентства, то страна по законам приближается к авторитарному государству, хотя до этого она могла быть такой де-факто. Хотя тут тоже относительно. Так, в случае с Россией фактически один и тот же президент правит на протяжении 17 лет, а де-юре он имеет право управлять лишь два срока.
• Да и во времена президентства Дмитрия Медведева говорили, что фактически правит Путин. Все это приводится в качестве примера соотношения этих понятий..

Что касается соотношения между «де-юре» и «де-факто», бывают и противоположные ситуации. Например, закон введен, но на деле он неисполнимый. Но ввели некоторые поправки, подзаконные акты, и он из «де-юре» превратился и в «де-факто». Тут мы выходим на новый уровень, где эти понятия совмещены и уже не противопоставляются друг другу.

То есть, термины «де-юре» и «де-факто» не всегда являются антонимами. Здесь надо учитывать конкретный контекст. Эти понятия могут противопоставляться лишь в случае, если речь соответствует такому шаблону «на бумаге одно, а на деле другое».

Или еще один пример «де-юре» и «де-факто». В Украине запретили ВК, Одноклассники и Яндекс. Де-юре это запрещено. Но на деле все обходят блокировку в два клика и никто не наказывает за это правонарушение.

Еще один пример связан со статистикой. По официальным данным количество посетителей ВК из Украины после запрета резко упало. Де-факто они пользуются российскими социальными сетями в почти том же количестве (ну может, немного меньшем). Де-юре увеличилась посещаемость из Германии, Нидерландов, США, но де-факто это граждане Украины просто обходят блокировки с помощью смены IP.

Если говорим о статистике, то здесь мы отходим от правового понимания этих терминов, но переходим уже к бытовому применению. Все чаще данные понятия переходят из юриспруденции и политологии в обычную жизнь: «де-юре» главой семьи является муж, но фактически — жена. Или вообще трагикомическое — на словах главными являются родители, но фактически — ребенок (манипулирует, заставляет покупать игрушки, разрешать не идти в школу, давать карманные деньги в том количестве, котором ему надо, и так далее).

Примеры можно подбирать до бесконечности, поскольку они сплошь и рядом.

Выводы

Мы разобрались, что такое «де-юре» и «де-факто». Ничего в этих понятиях плохого или хорошего нет. Иногда невыполнение закона на деле лучше, чем его выполнение (например, когда парламент увеличивает налоги или зарплаты чиновникам, которые ничего не делают для блага страны). Иногда законы просто устаревшие, и в обществе произошли изменения, которые просто юридически не закреплены.

Бывает же когда де-факто вредит, когда президент, несмотря на то, что является лишь исполнительной властью, единолично определяет и внутреннюю, и внешнюю политику, а при этом страна с каждым годом становится все более бедной. Все индивидуально.

Война: де-факто и де-юре

Юридический и гражданский языки часто не соответствуют друг другу. Мы можем открыто произносить слово «война», но это совсем не значит, что ситуацию так же определяет федеральное или международное законодательство.

Фото: «Новая газета»

Юридический и гражданский языки часто не соответствуют друг другу. Мы можем открыто произносить слово «война», но это совсем не значит, что ситуацию так же определяет федеральное или международное законодательство.

Российские военные недалеко от города Каменск-Шахтинского Ростовской области, примерно 25 км до границы с Украиной. 15 августа 2014 года. Фото: Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»

Поезд Ростов-Москва, 19 августа 2014 года. Российская военная техника на железнодорожной станции Каменская Ростовской области, примерно 35 км до границы с Украиной. Фото: Анна АРТЕМЬЕВА — «Новая»

Наличие вооруженного конфликта с юридической точки зрения не означает автоматического введения в стране или на определенной территории особого положения. В самой зоне боевых действий руководствуются положениями Женевских конвенций 1949 года и дополнительных протоколов к ним.

Вообще о военном положении в стране люди знают совсем немного. И одно из самых главных его условий — ограничения некоторых прав и свобод граждан. Эти ограничения в России регулируются Федеральным законом о военном положении от 30 января 2002 года.

Режим военного положения .

Как он вводится?

По закону, основанием для введения военного положения на территории всей страны или отдельного региона являются «агрессия или непосредственная угроза агрессии». Таковыми считаются, например, вторжение, бомбардировка, блокада портов или берегов или нападение на войска России вне зависимости от места их дислокации.

Есть и другие основания, которые в законе прописаны обтекаемо, — некие «другие акты применения вооруженной силы против суверенитета, политической независимости и территориальной целостности» России.

Военное положение вводится указом президента, который сообщает об этом Совету Федерации и Госдуме. В указе перечисляются не только дата ввода военного положения и границы территории, на которую оно распространяется, но обстоятельства, послужившие основанием для такого решения. Совет Федерации должен утвердить указ в течение 48 часов.

Что ограничивает?

На территории, на которой вводится военное положение, начинает действовать военная цензура. Государство следит за почтой, телефонными разговорами. Вводится комендантский час: гражданам запрещается в определенное время суток находиться в общественных местах. При необходимости разрешены проверка документов, личный досмотр, досмотр квартир и автомобилей.

В законе прописываются и другие ограничения прав и свобод: приостановка деятельности политических партий и других общественных объединений, «ведущих пропаганду или агитацию», а также запрет на иностранные и международные организации, «осуществляющие деятельность, направленную на подрыв обороны и безопасности» России» (главными врагами в такой ситуации могут выступить любимые государством НКО — «иностранные агенты»). Запрещаются забастовки, пикеты, шествия, митинги, вводятся ограничения на движение транспорта. И граждане теряют право на выбор места пребывания.

Одним словом, в условиях военного положения органы власти получают право практически на все.

Режим контртеррористической операции .

Как вводится?

Режим предусматривается Федеральным законом «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 года.

Решение принимает руководитель федерального органа исполнительной власти. В случае необходимости введения КТО на большой территории руководитель федерального органа исполнительной власти уведомляет об этом президента, председателя правительства, Совета Федерации, генпрокурора и других должностных лиц.

Что ограничивает?

На территории ввода режима КТО осуществляется усиленная охрана общественного порядка, вводится контроль телефонных переговоров. Возможно и ограничение пользования связью. «А также осуществление поиска на каналах электрической связи и в почтовых отправлениях в целях выявления информации об обстоятельствах совершения террористического акта». Особые ограничения могут накладываться на оборот лекарственных средств, содержащих психотропные и сильнодействующие вещества, а также на алкоголь.

Органы власти могут досматривать дома, машины и проводить личный досмотр. Ограничивается движение транспорта, а в неотложных случаях органы могут использовать личные автомобили граждан: например, для преследования лиц, подозреваемых в совершении теракта.

Режим чрезвычайного положения .

Как вводится?

Если не рассматривать чрезвычайные ситуации природного и техногенного характера, по закону, режим ЧП вводится при попытке насильственного изменения конституционного строя, захвата власти, вооруженного мятежа, массовых беспорядков, захвате местностей, подготовке и деятельности незаконных вооруженных формирований, межнациональных конфликтах.

Режим вводится указом президента. У Совета Федерации есть 72 часа на его утверждение.

Если режим ЧП вводится на территории всей страны, он не может длиться более месяца, в отдельных регионах — не более 60 дней.

Что ограничивает?

Свободу передвижения, движение транспорта. Возможны все виды досмотра, введение комендантского часа или запрет на нахождение в общественных местах без специального пропуска. За нарушение комендантского часа — задержание. Ограничивается свобода печати: вводится предварительная цензура, возможно временное изъятие или арест печатной продукции и радиопередатчиков.

Приостанавливается деятельность политических партий и общественных объединений.

Военные действия на территории другого государства

Если говорить о применении вооруженных сил, то оно санкционируется и необходимостью в самообороне, как, например, это было в грузино-югоосетинском конфликте при нападении на российский миротворческий контингент.

В 2005 году ООН приняла концепцию The responsibility to protect (дословно — «обязанность защищать»), в которой утверждается, что суверенитет является не привилегией, а обязанностью, что налагает на правящий режим ответственность по защите граждан. Россия раскритиковала эту концепцию, как и идею «гуманитарной интервенции» — применения военной силы против иностранного государства для предотвращения гуманитарной катастрофы или геноцида местного населения.

Таким образом, международные эксперты называют только два положения, санкционирующие военные действия на территории другого государства. Они регулируются статьями Устава ООН — статьей 51 (право на самооборону) и статьей 42 (при санкционировании Совета Безопасности).

Де-юре и де-факто

Во время саммита Украина — ЕС, который состоялся в Киеве, британский премьер–министр Тони Блэр торжественно объявил президенту Виктору Ющенко, что экономика его страны признана рыночной. Тони Блэр выразил уверенность, «что уже наблюдается огромная разница между тем, какой была Украина в прошлом году, и какой она стала сегодня». Президент Виктор Ющенко эту уверенность, конечно же, разделяет. Незадолго до саммита на одном из международных форумов он признался: «Знаем, что будет лучше, но уже сейчас мы видим, что все хорошо».

На фоне продолжительных оваций и торжественных спичей как–то в стороне осталась украинская действительность, полная противоречий и фактов далеко не торжественных. Среди аргументов contra декларируемых успехов есть те, что выглядят послабее (инвестиции в основной капитал сократились в десять раз), а есть и очень весомые, рост ВВП, например. За три первых квартала этого года он, по данным госкомстата Украины, составил 2,8 процента при плановых 8. За те же три квартала 2004–го при «старой власти» ВВП вырос на 13,5 процента. Об этом сегодня говорить в Украине как–то не принято. Зато много говорят об улучшении жизни «среднестатистического» украинца, оценивая это улучшение (достигнутое в основном за счет темпов прироста ВВП и обновления фондов) в 30 процентов. Правда, и с улучшением как–то не все однозначно. Выступая на форуме в Тбилиси в конце ноября, президент Украины отмечал, что реальные доходы граждан возросли на 22 процента, а зарплаты врачей, учителей и военных повысились на 35. Уровень же безработицы в Украине составляет 7,2 процента, и «это самый низкий уровень со времени провозглашения независимости».

За месяц до выступления президента премьер–министр Юрий Ехануров заявил, что официальный уровень безработицы — 2,7 процента — и констатировал, что около трети населения страны получает зарплату ниже прожиточного минимума. Возможно, именно в течение месяца произошли столь кардинальные изменения в сферах занятости и оплаты труда. А возможно и то, что полной ясности с показателями в этих сферах у официальных лиц пока не сформировалось. Поди разберись.

Не думаю, что Тони Блэр, Жозе Мануэл Баррозу и другие европейские дипломаты, рассуждая об успехах Украины, старались поглубже вникнуть в тонкости украинского хозяйства. Выдача на руки «рыночного удостоверения», которое юридически будет оформлено через месяц–другой, — это, похоже, чисто политический жест, слабо корреспондирующий с экономическими реалиями. Но дело, собственно, не в этом. Украине статус страны с рыночной экономикой был нужен, и она его получила. Теперь де–юре ей проще интегрироваться в международные структуры. В ВТО, например. А Украина туда очень спешит, боится не успеть. «Если Россия вступит раньше нас, то Украине стать членом ВТО будет практически невозможно», — такое, помнится, несколько апокалиптичное заявление делал нынешний украинский премьер–министр. Правда, украинская Рада пока не торопится заканчивать «подгонку» законодательства страны под нормативы Всемирной торговой организации. И дело здесь, видимо, не только в интересах отдельных лоббистских групп, для которых вступление страны в ВТО обернется крупными финансовыми потерями, но и в чем–то большем. В том, например, что степень «рыночности» украинской экономики и ее сегодняшняя готовность к открытой конкуренции на мировом рынке в Верховной Раде оцениваются более трезво, чем в той же Еврокомиссии.

К слову, если с рыночно–европейских позиций посмотреть на вспыхнувший «газовый» конфликт между российским «Газпромом» и украинскими властями, то напрашивается вывод, что обижаться украинской стороне на ценовую политику российского концерна, по сути, нечего. Она ведь, во–первых, продиктована рыночными соображениями. А во–вторых — эти соображения лояльны. По словам замглавы «Газпрома» Александра Медведева, если бы концерн предложил Украине газ по европейским ценам, то с 1 января тысяча кубометров «голубого топлива» должна была бы стоить в Украине не 160 долларов, а гораздо выше. Впрочем, какие «перспективы» откроются перед украинской экономикой даже при цене 160 долларов за тысячу кубометров, догадаться несложно.

Так что Блэр уехал, а трудности остались. Большие и системные. Дай бог, чтобы Украине удалось с ними успешно разобраться. Ведь — увы и ах! — простые люди, в отличие от дипломатов, гораздо больше значения придают не абстрактным категориям «рыночности–нерыночности», а зарплатам, пенсиям, ценам и т.п.